По мере того как ужас от смертельного вируса начинает утихать, и мир начинает ослаблять экстренные меры, введённые для того, чтобы нас спасти, появляется новая нормальность, адаптированная к новому ландшафту войны... информации. Где мы сейчас? Кажется, существует разделение между верующими в официальную версию событий и изгнанными неверующими. Образовался разрыв между поколением телевизора и тиктокерами, или теми, кто копается чуть глубже в своих обзорах событий. Я провёл последние несколько лет, изучая, как главные СМИ манипулируют сообщениями во свое благо, и ответ на пандемию имеет все традиционные признаки обмана и даже больше. Я хочу официально изложить свое мнение о том, где мы находимся в данный момент.
Вот что я думаю:
Происхождение вируса — утечка из лаборатории в Ухани, вызванная технологией повышения функциональности, разработанной в лаборатории в Северной Каролине и проданной исследователям в Китае (где-то тут также участвует NIAID - Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний).
СМИ создали ажиотаж, значительно превышающий масштаб заболевания. Они сумели найти те экстремальные изображения, которые они, как известно, публиковали повсеместно, сочиняя история о кризисе, который якобы был в движении. Страх, вызванный СМИ, способствовал жестким мерам, которые были приняты правительствами.
Разработка вакцин обошла традиционные процессы утверждения из-за давлением со стороны фармацевтических компаний. Некоторые подготовительные меры для их распространения были подозрительно опережающими пандемию. Использование технологии мРНК все еще является экспериментальным, в лучшем случае.
Серьёзный вред и смерть причиняются вакцинами на основе мРНК, и статистическая информация об этом скрывается от общественности, особенно со стороны Pfizer.
Долгосрочный медицинский вред, вызванный различными вакцинами, включает неврологические проблемы, сердечные заболевания, рецидивы рака, менструальные расстройства, мертворождения, проблемы с репродуктивной функцией и другие. Со временем станет более очевидно, что экстренная программа вакцинации принесла больше вреда, чем пользы.
Разговоры и коммуникация между различными медицинскими дисциплинами были подвергнуты цензуре и прекращены. Если мнение не соответствовало официальной версии, этих людей отвергали и дискредитировали, что затрудняло поиск более быстрых и эффективных способов реагирования на вирус.
Что касается масок и их ценности во время пандемии, я не знаю, в какой степени они есть/были эффективны, хотя обязательное ношение масок, похоже, было больше тестом на послушание, чем подтверждением медицинской пользы. Точный способ передачи вируса до сих пор остаётся загадкой - выдыхание, контакт с кожей, слюна? В середине пандемии теория о твёрдых поверхностях была признана бесполезной, так сколько ещё гипотез будет отброшено в медицинский мусор?
Какое расстояние было эффективным для «социального дистанцирования»? Один метр или два? Или это зависело от времени, проведенного в этих произвольных пределах? Явных указаний на эффективность не найти.
А что стало с увлечением дезинфекции рук? Следовало ли вводить обязательное правило по гигиене рук, или это было частью панического отвлечения во время пандемии?
Доступность уже существующих альтернативных методов лечения, которые были очернены СМИ, в конечном итоге покажет, что они снижали тяжесть последствий вируса.
Насколько близки мои предположения к истине, возможно, время покажет. Я оставляю здесь постоянную запись, к которой могу вернуться и при необходимости исправить свои ошибки. Надеюсь, что я ошибаюсь на миллионы миль, потому что это означало бы только личное заблуждение, а не более широкое заблуждение, что могло бы привести к потенциально разрушительным последствиям.
Как вопрос здравоохранения стал борьбой за личную независимость? Что в прошлом когда-либо вызывало такие чувства на индивидуальном уровне, как эта пандемия? Если обратиться к моей памяти как к новозеландцу, то, возможно, тур «Спрингбок» в 1981 году было бы самым близким сравнением по социальной интенсивности и разделению, но это была борьба за победу над явным расизмом, или за личную свободы с учетом расовых особенностей. Попытка победить вирус должна была стать возможностью объединить нацию через установление лучших связей на уровне сообщества, когда все заботятся друг о друге, берут паузу для переоценки, восстановления связи, чтобы стать лучше. Вместо этого пандемия стало периодом борьбы, до такой степени, что мы стали свидетелями новой, и потенциально эффективной формы протеста — палаточного лагеря на переднем дворе парламента. То, что люди вынуждены были собираться на протест против правительства, которое пыталось диктовать медицинские вмешательства на индивидуальном уровне, кажется мне абсурдным. Но факт остается фактом.
Правительство использовало СМИ для распространения страха. В начале, когда вирус еще мало изучался, все взгляды были направлены на наиболее пострадавшие международные очаги, где отчёты СМИ сообщали о перегрузке медицинских учреждений. Страх был как вирус — мгновенно охватывал и не отпускал. Я сам испугался этого, хотя больше из-за перспективы разрушения гражданского общества, чем от угрозы моему здоровью. Полная остановка всех видов деятельности и пустые улицы усилили ощущение срочности. Заключённые дома, все смотрели наружу через каналы СМИ и питались сообщениями из панических зон. Внезапно мы стали зависимы от наших лидеров, чтобы они успокоили массы, создали новую структуру для нашей повседневной жизни и дали нам уверенность, что наше выживание не под угрозой. Это создало очень внимательную, захваченную аудиторию, и переориентировало нас на зависимость от правительственных сообщений. Эта новая «норма» развивалась в течение последних двух лет, нации начали контролировать вспышку различными способами. Здесь, в Новой Зеландии, развился новый ритуал — настройка на сообщения от Джасинды Ардерн и ее медицинского помощника, который вещал нелепые истории. Власть, приобретенная через сосредоточенное внимание, кажется, усилила веру правительства в собственную важность, что привело к снижению согласованности в отношении того, откуда оно получает свою власть. Решения о том, как реагировать на происходящее, с течением времени потеряли ясность и причину, что сделало недавние мандаты бесполезными, а причины для их принятия — поверхностными.
Я чувствовал, что Джасинда Ардерн — по-настоящему хороший человек, который справляется с одной из самых сложных ролей в самые трудные времена. Ее реакция на массовое убийство в мечети, кажется, определила ее карьеру, предоставив образ сострадательного лидера, который может вести корабль через бурные воды и имеет достаточно сердца, чтобы казаться близким к народу — настоящая протеже Хелен Кларк, с более чистым и доступным образом. К сожалению, этот образ рухнул после ее реакции на протесты против мандатов на переднем дворе парламента, она звучала в том же тоне, что и, например, Обама, Клинтон или Блэр: «Мы знаем, что для вас лучше и что лучше для вашего будущего». Эти лидеры были опытными мошенниками, казавшеся чистыми на камерн, а затем уходили за двери власти делать противоречащие своим словам действия. Призыв Ардерн к национализму разрушил мое мнение о ней - жертвование небольшой группой новозеландцев, изображая их как «не-новозеландцев», ведет к скользкой дорожке сепаратизма, что диаметрально противоположно тому материнскому образу, который был выстроен для массовых убийств в мечети. Тогда мы были все вместе. Теперь есть подгруппа новозеландцев, которые не достойны уважения. Как один человек может иметь такие противоположные взгляды, быть ультра заботливым в одном случае и бесчеловечным в другом? Противоположные мировоззрения несовместимы в разумных людях. Играть на крайностях морали для манипуляции истории — это запах гнилого фасада, которым стала глобальная политика, и теперь он достиг и наших берегов.
Пока пандемия подходит к концу, а Омикрон «порхает» по стране, прикидываясь чихом, люди постепенно возвращают себе свою независимость. Информация о заболевших скрыта, чтобы избежать полного закрытия рабочих мест и социальных жизней. Правительство осознает недооценку ситуации, но они катастрофически недооценили количество людей, которые управляют своими делами изнутри. Снова начала появляться способность принимать правильные решения. Надеюсь, здравый смысл вернется и в правительство.
Однако, последствия того, что правительство вводило людей в заблуждение, приведет к снижению доверия. Если то, что говорит и диктует правительство, не имеет ценности из-за утраты доверия, есть потенциал для хаотичного будущего. Для тех, кто добровольно принял вакцину, не испытав побочных эффектов и не зная пострадавших от программы вакцинации, ущерб репутации может быть не столь значительным. Но у тех, кто был принужден принять вакцину, и кто пережил побочные эффекты, отношение к правительственным указаниям станет резко негативным. Те, ведомые гневом и враждебностью, решительно отвернутся от любых будущих капризов власти. Для многих останется ощущение, что благополучие было продано ради прибыли. Когда станет широко известно, что мировые правительства сознательно подавляли информацию и манипулировали данными в угоду фармацевтическим гигантам, всплеск массового возмущения вряд ли кого-либо удивит.
В защиту руководства можно предположить, что они верили, что поступают правильно. Можно ли спорить с тем, что их масочный режим и вакцинации были продиктована исключительно финансовой выгодой для страны или для самих себя?... По мере того как будут всплывать новые детали, а основания для этих решений подвергаться всё более тщательному анализу, и без того хрупкое доверие окажется под угрозой.
Будем надеяться, что они смогут доказать, что их действия были продиктованы исключительно благими намерениями. Хочется верить, что за этим не стояло ничего более зловещего, чем разрушение экономики в результате глобальной угрозы здоровью. Просто надеяться.
